Статьи о художнике Андрее Мунтяне::
Журнал "Новая деревня"
Посланец классического приближения 10/2004
Посланец классического приближения
Если бы из мглы небытия восстали – со своими мыслями и чувствами - люди позднего Средневековья и Возрождения они, я думаю, сделали бы Андрея Мунтяна своим представителем в конце ХХ и начале ХХI веков, поскольку он, художник, сохраняет в своем сознании образы их времени и, трансформируя их, вновь воплощает в мир, даря этим образам «новое бессмертие».
На целом ряде работ А.Мунтяна лежит тень готики. Но не в «литературном» значении мрачности, напротив – ведь по сравнению с романским искусством, готика вошла глубже в реальность. Стали изображать эмоционально окрашенные черты лиц, растения, цветы вышли из сухо схематизированной символизации, обрели земные черты. Пропорции стали естественны, люди не мертвенно-иссушены, как в раннем Средневековье, когда аскетический идеал диктовал канон…
Так и у Андрея Мунтяна, черпающего свои сюжеты из той седой временной парадигмы, тоже нет сухой символичности. Его Средневековье и его Возрождение, прежде всего, естественны. Миг запечатленный - живой, динамичный. Женщина вот-вот двинет глазами, девочка – встанет с колен, или мы услышим звук флейты, что в руках у придворного флейтиста… Символизм его холстов глубоко скрыт в мотивации каждого произведения, проявленный план отдан прежде всего эстетике, визуализации избранной темы.
Возможно, эти качества живописи Мунтяна, вместе с прочими, определили по-настоящему весомый успех его большой панорамной авторской экспозиции в Эстонии. Проходил этот персональный показ в Таллине, в Государственном историческом музее в сентябре 2000-го года.
Что касается соответствий, то тематика произведений художника скорее всеевропейского характера и столь же успешно подошла бы к другим старинным городам и столицам. Тому порукой его «Набережная Гента» (2000), «Лодочники в Венеции» (2000), «Деревня в Чехии» (1999), список можно было бы продолжить. Тем более, что многие его архитектурно оснащенные сюжеты вообще созданы самим художником и по генезису своему – плод его фантазии… Памятником же ранних прикосновений к пейзажному урбанизму Средневековья служит как раз холст «Крыши Таллинна», созданный еще в 1987 году.
Мне хотелось бы, осматриваясь в выставочном объеме, подойти к родившемуся в 1997 году «Философу». Здесь А.Мунтяну удалось передать момент тотального погружения человека в создание текста. В ту изображенную эпоху сам вид книги для простого человека был священен. С суеверным ужасом взирал тогда крестьянин на того, кто пишет, создает книги. Ведь Библию написал сам Бог…
Мне чудится, что в «Философе» выражен образ философа-схоласта. Семь книг – божественное число – почти все стопкой сложенные, изображены на картине. Это, возможно, инкунабулы и палеотипы, изданные первопечатником Альдом Мануцием. Над книгами - шар, планетарный символ Солнца, и на нем восседает бронзовая саламандра, держащая чашу и жезл, увенчанный сверху лилией. Этот алхимический знак-символ отбрасывает тень на потрескавшуюся стену. И книги и саламандра на шаре – дальний план, позволяющий выделить, сфигурировать первый план, сосредоточить основное внимание на самом мудреце-книжнике. Аскетическое, даже несколько суховатое, скуластое, как у Данте, лицо, усталые веки, нос с «дворянской горбинкой», шапка «с ушами», плат с полосками – белой и коричневой на плечах, темнокрасное одеяние, благородная лепка рук… В изножье – чуть дымящаяся жаровня и щипцы для углей и поленьев. Жаровня создает приятный внутренний контраст со слюдяным тусклым цветом непрозрачных, переплетенных густою фигурною «сеткой», окон… В полном самоуглублении герой картины пишет или переписывает прихотливую буквенную вязь, текст почерпнут из французского источника ХII века…
Но для меня здесь не менее интересно, что в профиль философ очень похож на Анастасию Цветаеву. И мистическое совпадение объяснимо. А.Цветаева по матери, Марии Мейн, была немецкого происхождения. Сама А.И.Цветаева изучала философию в институте Шанявского и в 1915 году опубликовала философскую книгу «Королевские размышления». Так что сходство по сути правомерное вполне, учитывая что, может быть, кто-то из предков ее деда, Александра Мейна, вот так сидел при жаровне над рукописью в средневековом городе…
О выставке Андрея Мунтяна в Таллинне газета «Молодежь Эстонии» писала – «Можно сделать вывод - Историческому музею Эстонии повезло - остановившееся в его залах время сбито с толку ожившей действительностью средневекового прошлого. Можно еще раз напомнить, что реанимационная помощь пришла из России». Так написал журналист Ал. Борисов, имея в виду в последней фразе скорее всего то, что в Эстонии преимущественно принято не непосредственное обращение к реалиям давних времен, не неоклассический подход, а стилизация или вообще позднеавангардное искусство… А Таллинну нужно обращение к Средневековью…нужен суровый и мечтательный настрой, который создают столь любимые А.Мунтяном органные фуги Баха. Мунтян считает, что у Баха есть то, к чему сам он стремится в своем искусстве – композитор нашел Абсолют, абсолютное звучание всех нот… Множество полотен живописи и листов графики создано им под Баха, под Ван дер Бергена…
Не стану скрывать, что у меня, применительно к творчеству Андрея Мунтяна, имеются свои пристрастия. Изумительная, с моей точки зрения работа «Молитва». Молящийся монах в белом одеянии с капюшоном - столь естественно переданы складки! Руки монаха сложены в молитве. Он коленопреклонен перед образом Мадонны с благословляющим младенцем на руках. Меня восхищает, как тонко и полнозвучно, с каким вкусом найдена взаимоперекличка цветов – белых с алым, в массивной старинной вазе-поставце, близ алтаря и той же гаммы – белого с алым – одеяния монаха - белая ряса с алым орденским крестом на спине. Монах, стоя коленями на небольшом ковре, молится Мадонне, босые ступни его – за ковровыми пределами. Получилось жизненно точно, естественно, верно.
Камерная, лиричная, легкая работа. Столь традиционная тема и такая легкость!.. Какая настоящая удача художника…
«Молитву» Андрей Мунтян послал в подарок наследному принцу бельгийского королевства, Филиппу, ко дню его бракосочетания с принцессой Матильдой. Чрезвычайный и полномочный посол Королевства Бельгии в России, Пьер Этьен Шампенуа, выразил художнику благодарность «за такой трогательный жест симпатии к бельгийской королевской семье». Мне кажется, А.Мунтян, выражая симпатию кронпринцу, выражал симпатию самой Бельгии, ее изумительно-красивым средневековым городам, воспетым Жоржем Роденбахом и, шире, симпатию к старой Европе… Монархический жест А.Мунтяна мне не кажется ни неожиданным, ни удивительным в свете происхождения живописца. По материнской линии он происходит из рода князей Шаблыкиных, а дядя его деда, князь Павел Шаблыкин по семейному преданию был женат на шведской принцессе…
Но мне лично жалко, что нужно ехать в Бельгию и просить Его Королевское высочество о приглашении во дворец, чтобы увидеть столь ценимую мною картину…
Не только эта, конкретная – из лучших работ художника. Упомянем также «Благовещенье пастухам» (1998), появлению ее предшествовало полотно-предтеча «Пейзаж с пастухами» (1996). Эти работы отличаются многомерными романтическими по звучанию планами – на дальних горных холмах городки, селения… В классическом духе любит изображать А.Мунтян древние развалины, сцены из жизни святых, явление ангела или Богородицы… Его душа тяготеет к классическим формам мира. Он считает, что без освоенной техники рисунка, без владения перспективой, без чувства цвета и композиции – нет художника…
Может быть поэтому во время его пребывания в Испании, на всемирной выставке «Экспо-92» в Севилье, в испанских газетах была дана высокая оценка его творчеству, его назвали «современным Веласкесом из России»…
Станислав Айдинян,
вице-президент Российско-итальянской
«Академии Феррони»
Станислав Айдинян |
